ГОЛОСА

 

- Я слышу голоса! – воскликнула она после долгого молчания. Доктор спокойно посмотрел на нее и попытался изобразить на лице смирение. – Господи, честно, их огромное количество! – На ее лице играла улыбка азарта, предвкушение чего-то необъяснимого всегда будоражило ее мозг.

- Что они говорят тебе? – Спросил врач, не изменяя своего выражения лица.

- Я не могу понять…- она на какое-то время замолчала, - они поют.

- Что именно?

- Хм… не знаю слов, но точно что-то обо мне, о моей жизни!!! – она закрыла глаза и немного сощурилась, как бы отдаляясь от мира реального, уходя в себя. Вдруг она произнесла какую-то фразу на непонятном доктору языке.

- Что ты только что сказала? Ты это поняла?

- Да, я сказала, что Бог благословил Вас.

- Меня? – он сыграл небольшое удивление.

- Да, Вас. Они спели мне это и просили передать Вам.

- Приятно это слышать. Ты можешь с ними разговаривать?

- Наверное… раньше не могла, а сейчас могу. Они не боятся Вас. – Она улыбнулась, и на лице образовались небольшие ямочки.

- Знаешь, я работаю не так давно, всего каких-то два месяца…

- Да, я знаю, они это мне сказали, а также они сказали, что доверяют Вам из-за этого, вы просто все еще можете поверить мне, не то что остальные, - она немного сморщила нос, выказывая свое недовольство остальными врачами, но в следующее мгновение она опять же закрыла глаза и прислушалась. Врач старался не издавать никаких звуков, боялся пошевелиться, и это было по нему видно. Холодная капля пота скатилась со лба и осталась где-то между губой и носом. Не открывая глаз, она прошептала еще одну фразу на том же языке.

- Они говорят, что Вы единственный, кто может мне поверить, если Вы не струсите,– эта фраза застала его врасплох. – Вы боитесь, я вижу. – Он кинул взгляд на ее закрытые глаза, на широко улыбающийся рот, а потом на свои руки, которые слабо тряслись. – Не надо, это не страшно.

- Ты прекрасно знаешь, что мне не разрешено хоть как-то вмешиваться в развитие событий, я лишь тот человек, которому ты можешь всегда высказаться, не больше.

- Ну, пожалуйста! – попросила она, умоляющим голосом. – Возьмите меня за руку и сосредоточьтесь.- Он сдался и протянул ей свою дрожащую руку. – Она аккуратно взяла ее и попросила закрыть глаза. Только в его мозг забралась тьма, как она тут же озарилась каким-то неземным светом, это были люди, сверх-люди, они были одеты в шикарные белоснежные одежды, причем среди них был и он, но выглядел он совершенно иначе, моложе, ухоженней. И тут спустя еще какое-то мгновение он также услышал голоса, это было пение. Прекрасные юные голоса. Они кружили вокруг него, призывая войти в их гонку, присоединиться к ним, прийти, и помочь не только им, но и себе. Он какое-то время сомневался и пытался закрыть разум от «вторжения», но сдался, не сдержавшись. На какое-то время появилась вспышка, ослепившая его глаза. Он опять оказался в своем кабинете, перед ним на кушетке лежала все эта же девушка, а он все также сидел на своем кожаном кресле. В голове все еще призрачно звучали голоса, но он старался их отогнать. Он дотронулся до ее плеча. Она подняла голову с кушетки и посмотрела на него.

- Доктор, вы что-нибудь узнали? -  по ее лицу было видно, что она ничего не запомнила из того, что происходило на сеансе. Он ошарашено смотрел на нее, ни разу не моргнув. – Доктор? Что с Вами? – она говорила все также вежливо, как и во время гипноза, только голос ее казался сейчас более грубым, более старым.

- Все в порядке, - ответил он, успокаивая скорее себя, чем ее. – Давай мы встретимся с тобой потом, а пока мне надо разобраться, упорядочить то, что я узнал… так что до встречи через неделю, запишешься ко мне на прием внизу, на первом этаже.

- Ладно, - обиженно произнесла девушка и, встав с кушетки, тяжело выдохнула и размяла затекшие пальцы рук. – До свидания.

Девушка ушла уже полчаса как, но его до сих пор не покидали голоса, которые мельтешили в его голове и не давали никак успокоиться. Сначала он пытался их игнорировать, но потом понял, что это бесполезно, и наоборот начал прислушиваться к ним. Естественно он не понимал ни слова, лишь интонация давала ему понять, что голоса очень беспокоятся за жизнь девушки. Спустя час, он уже более менее различал слова, которые они произносили:

- Опасность, берегись, не потеряй, бойся, да благослови… - слышались ему отрывки каких-то фраз. Рабочий день закончился, и, по пути домой, ему удалось немного отрешиться от разрывавших его проблем других людей. Он зашел в небольшое кафе и, заказав себе чашку кофе, закурил. Дым окутал небольшое пространство вокруг него, и он отошел от проблем, грызущих его снаружи, и принялся копаться в себе.

Голос не ушел, а лишь усилился, сопровождаясь теперь не только звуком, но и болезненными ощущениями. Его голова закружилась запустила в себя жуткие сцены… сцены смерти разных людей…. Все они были похожи тем, что смерть приходила изнутри человека, после того, как человек сходил с ума. Он был жутко напуган и тотчас же попытался уйти от таких мыслей, что у него получилось довольно быстро. Ему помогли его занятия йогой. Придя домой, он погрузился в себя и смог спокойно контролировать свои мысли.

Сон рекой унес его в темное бессознательное.

 

*   *   *

 

Врач сидел на кушетке, мучимый какими-то своими мыслями, совершенно не слушая пациента. Пациентом был молодой человек, у которого были какие-то проблемы с собственным «Я», он не мог преодолеть огромное количество своих комплексов и пытался избавиться от них здесь, у психоаналитика.  Врач смотрел отрешенным взглядом в окно, за которым уже давно наступила весна, но до сих пор стоял холод и слякоть. Он вспоминал ту девушку, которая тогда поделилась с ним своими «голосами», которые сидели в ее голове. Эти голоса так и остались при ней, но также и передались ему, так что уже в течение двух недель он был с ними постоянно и везде и не мог сам от них избавиться, не говоря уже о том, чтобы найти способ излечить девушку. Такое на его практике случалось впервые, хотя он не мог похвастаться долгим сроком работы. В свои 35 он работал всего лишь третий месяц на этой работе, только из-за того, что с прошлого места работы его выгнали за его нетрудоспособность; работал он на стройке, хотя заканчивал медицинский институт, факультет психологии.

Молодой человек заканчивал свой рассказ и, похоже, уже сам разобрался в чем его проблема, так как на лице его была довольная улыбка.

- Спасибо, доктор! Я еще к Вам зайду на следующей неделе. До свидания, - произнес он и скрылся за дверью кабинета, оставив на столе небольшую пачку денег. Паренек ушел, а врач так и не оторвался от разглядывания капель застывших на стекле. Он сидел погруженный в себя. Голоса стали усиливаться, и он не стал им мешать вторгнуться в свое сознание.

- Спаси ее, - молили они. – Ты должен, мы же надеемся на тебя, давай же!

- Что? Кого спасти? – также беззвучно отвечал он.

- Ее! Она скоро погибнет, и вряд ли ей кто-нибудь сможет помочь. Пожалуйста!

- Я не могу… сейчас никак… у меня же работа… я не могу… - повторял он растерянно.

- Ты единственная ее надежда!

- Но что с ней случится?

- Она уже почти ушла из этого мира! Ты должен задержать ее! -  голоса срывались на крик и болезненно отзывались в его голове.

- Ладно, но мне нужно отпроситься, иначе я потеряю работу! Скажите мне ее адрес, где она?

- Мы не знаем, ты должен его узнать сам, только успей, пожалуйста! – голоса смолкли и жужжание в голове прекратилось. Он встрепенулся, открыл глаза и, сорвавшись с кресла, подбежал к своему столу, где лежали все карточки его больных. Перерыв все, он не нашел нужной и в гневе сбросил кипу бумаг на пол, устроив жуткий беспорядок. Вдруг на стене он заметил желтый листок, приклеенный кем-то, но точно не ним. На листке был адрес, он запомнил его, инстинктивно разорвал лист и, схватив свой плащ, выбежал из кабинета, сбив по пути молодую девушку.

 Он вышел из здания и, словив первую попутку, поехал по запомненному адресу. Водитель, как это было видно, сильно удивился виду врача, у которого были взъерошены волосы, и в агонии тряслись руки. Ничего не сказав, он доставил его до указанного места и, взяв деньги, тут же уехал прочь от него, как от проклятого, давя на газ старой волги, как только мог.

Врач стоял у небольшого полузаброшеного, как пришло ему в голову неизвестно почему, здания. Он зашел в третью парадную и, добравшись до пятого этажа, отдышался, прежде чем звонить в дверь. Голоса, все это время молчавшие, возникли вновь и подсказали ему достать ключи, а точнее отмычку и открыть дверь, иначе она умрет. В руках у него откуда-то возникла отмычка; хотя он никогда не брал ее в руки, он довольно ловко расправился с закрытой дверью, и проник внутрь.

Он оказался в длинном коридоре-прихожей, где, наверное, полагалось обычно снять с себя верхнюю одежду и ботинки. Забыв про культуру, он прошел в следующую и следующую комнату, которые составляли какой-то длинный коридор. Какое-то время он помедлил. На стене одной из комнат он увидел большую картину, на которой была изображена та девушка. Она сидела на полу в какой-то комнате, обхватив колени своими хрупкими руками, на лице ее была печальная улыбка. Глаза же были устремлены на противоположную стену. Все было настолько прорисовано, что можно было бы подумать, что она живая. Было отражено все: и блеск ее глаз, и немного покрасневшее лицо, казалось, дрожащие руки, немного потрепанные волосы, едва колыхаемые ветром, который врывается в комнату через окно нарисованное на заднем фоне.

Опомнившись, он тряхнул головой, приходя в себя, и помчался в следующую комнату. Там сидела она, в той же позе, что и на картине, только не было больше ни блеска глаз, ни ветра, трепавшего ее каштановые волосы, не было ничего. Комната пропиталась смертью, лишь ею одной. Ее лицо было бледнее стен, в нем не было жизни.

Он упал и заплакал, впервые за эти 27 лет. Он плакал долго, горько, будто потерял смысл жизни, которого никогда не находил. Голоса в голове устроили панику, крики разрывали сознание на части, били в виски; тело свело судороги, и сознание погрузилось во тьму.

 

*   *   *

 

Прошло две недели с тех пор, как он сошел с ума. Да, именно тогда, когда он нашел эту девушку мертвой. По крайней мере, он считал, что нашел ее мертвой, хотя ее не было вообще. Никто не записывался к нему на прием тогда, в тот день, в то время. Все врачи могли подтвердить это. Квартира, в которой его нашли, уже давно пустовала, из-за того, что жители ее давно переехали. Соседи, слышавшие, как в дверь ломятся, позвонили в милицию и сообщили о воре. Когда машина приехала, они обнаружили его сидящим на полу и плачущим. Они пытались привести его в чувства, но все было напрасно, он кричал лишь только слово: «Умерла!».

Решением многих врачей, которых он проходил в течение этих недель, было решено, что он невменяем и подлежит помещению в дом для психически больных людей.

 Он говорил всем, что эта девушка существует, что она была, что она приходила к нему, что она отдала ему эти голоса, что сидят у него в голове. Все было напрасно, его слышали, но не слушали. Спустя пол года он сдался и покончил с собой, перерезав себе вены в ванной ножом, украденным из столовой. За окном был дождь, теплый осенний дождь, 17 сентября.

 

 

*   *   *

 

Семья, раньше жившая в той квартире в Питере, и переехавшая жить в Англию переживала траур. Их единственная дочь, которой совсем недавно умерла в автокатастрофе. Говорят, что она потеряла сознание. Позже, после ее смерти в квартире нашли ее записку:

«Пожалуйста, отпустите его, он не виноват, он пытался помочь». Она была подписана 16-ым числом сентября, ровно за день до ее смерти и должна была быть отправлена по адресу одного из домов для психически больных людей в Санкт-Петербурге.